ПОЧЕМУ И КАК ПОЯВИЛИСЬ ДЕНЬГИ ПОЧЕМУ И КАК ПОЯВИЛИСЬ ДЕНЬГИ
В наши дни уже ребенок знает, что даже самая заманчивая игрушка иди яркая книжка становятся доступными благодаря металлическому кружку или прямоугольнику цветной бумаги. Деньги настолько прочно обосновались в повседневной, ежечасной жизни, что мы не видим ничего необычного. А между тем это — одно из самых замечательных изобретений человека. Задумайтесь: разве, действительно, не поразительны свойства этих, казалось бы, заурядных предметов, доставляющих их обладателям самые разнообразные жизненные блага? Ведь, не представляя сами по себе сколько-нибудь значительной ценности, они служат мерилом стоимости всех окружающих нас вещей и обладают способностью «превращаться» в любую из них! Чем же объясняется эта магическая сила денег? Почему, когда и где они придуманы?
Незнание прошлого с неизбежностью приводит к непониманию настоящего. Следует напомнить эту очевидную истину, прежде чем пытаться найти ответы на поставленные вопросы. Поэтому начнем издалека...
«Главная трудность в анализе денег преодолена, как только понято их происхождение из товара»,— писал К. Маркс1. Итак, в первую очередь разберемся в понятии «т о в а р». Этим словом может быть определен любой продукт человеческого труда, предназначенный не для непосредственного использования самим производителем, а для обмена на другие изделия или продажи.
Свойства товаров, выражающиеся в способности удовлетворять те или иные потребности человека, называются потребительной стоимостью. Например, у соли она заключается в использовании ее для приготовления пиши, у пальто—в защите им человека от холода, у произведения искусства — в способности удовлетворять эстетические запросы людей и т. д. Предмет, не имеющий потребительной стоимости, не может стать товаром: ведь никто не согласится на приобретение бесполезной вещи.
Таким образом, товар — продукт, жизненно необходимый или, по меньшей мере, просто полезный не для одного, а для многих людей. Иными словами, он пользуется большим или меньшим спросом, и поэтому пригоден дли обмена. Так, за две пары обуви может быть получен один костюм, который, в свою очередь, мог бы быть обменен на дюжину рубашек; десяток школьных тетрадей равноценен полутора килограммам хлеба и т. д.
Количественное соотношение, в котором один.товар может быть обменен на другой, выражает его меновую стоимость. Каким же образом определяется эта соизмеримость для сотен и тысяч самых разнообразных вещей? Как, например, установить стоимостное отношение между карандашом н зонтиком, килограммом сахара и пишущей машинкой, швейной иглой и телевизором? Может быть, сравнивая полезность каждой из них? Но ведь потому именно они и могут быть использованы для обмена, что характеры потребительной стоимости не сближают, а, наоборот, отличают их друг от друга!
Необходимо найти нечто общее, объединяющее все огромное разнообразие товарных изделий качественно, но в то же время разделяющее их Количественно. Этим общим является человеческий труд. Все без исключения
товары—его произведения, различающиеся лишь объемом физической и умственной энергии, затраченной на их изготовление. Если один предмет обменивается на десять других, то это означает, что на его производство потребовалось в десять раз больше усилий. Значит, он вдесятеро дороже.
Древнегреческий географ и историк Страбон (64 — 63 г, до н. э.— 23—24 гг. н. э.) рассказывает, казалось бы, о невероятном: у одного арабского племени 2 фунта золота считались равноценными I фунту серебра, а 10 фунтов -— 1 фунту железа! Тем не менее автору этого сообщения можно поверить: в описываемое • им время добыча золотого песка требовала от отсталых арабских племен относительно небольших усилий. Ведь и золото встречается в самородном виде, свободном от посторонних примесей и сама природа берет на себя работу по вымыванию его из почвы речными течениями. В итоге на долю человека остается сравнительно несложный труд извлечения желтого металла из речного дна или наносной земли1. Иная картина наблюдалась при добыче серебра, связанной с тяжелыми рудокопными работами. Получению железа в чистом виде предшествовали еще более трудоемкие разработки рудных залежей с последующей очисткой их от различных химических примесей, что требовало довольно высокой технологической подготовки. Свидетельство Страбона оказывается вполне правдоподобным...
Итак, рыночные сделки являются ни чем иным, как о'бменом одного вида труда на другой, хотя сами товаровладельцы и не подозревают об этом. Способность вещей материально олицетворять человеческий труд называется стоимостью. Как же определить ее величину в каждом конкретном товаре? Возможно ли это вообще?
Предположим, вам предлагают приобрести одну из двух пар обуви, сделанных различными мастерами. Качество кожи, фасон и размер одни и те же, но на изготовление одной из них затрачено двадцать, а на другую десять часов рабочего времени. Означает ли это, что первая пара стоит вдвое дороже второй? Разумеется, нет. Если бы сапожник, проработавший двадцать часов, пытался убеждать в этом покупателя, то его, наверняка, ожидало бы полное разорение. Очевидно одно: уровень мастерства или трудолюбие этих людей неодинаковы, и поэтому на выполнение одной и той же работы им понадобилось различное время.
При оценке продукта не принимается в расчет объем труда каждого отдельного производства. «Тем общим, что есть во всех товарах,— указывал В. И. Ленин,— является не конкретный труд определенной отрасли производства, не труд одного вида, а абстрактный человеческий труд вообще. Вся рабочая сила данного общества, представленная в сумме стоимостей всех товаров, является одной и той же человеческой рабочей силой; миллиарды фактов обмена доказывают это»1.
На ранних этапах развития человеческого общества, когда товарное производство носило случайный характер, определение стоимости немногочисленных предметов, предназначенных для обмена, не представляло особых трудностей. Совершенствование орудий труда и усложнение его специализации повлекли за собой расширение ассортимента изделий. Теперь уже каждому отдельному товару, брошенному на рынок, противостояли сотни, а затем и тысячи других. В результате процесс обмена принимает самые неожиданные и причудливые формы. Легендарный автор «Илиады» Гомер, повествуя о Троянской войне (XII в. до н. э.), следующим образом описывает времяпрепровождение воинства, изнывающего от затянувшейся осады города:
...мужи ахейские меной вино покупали: Те за звенящую медь, за седое железо меняли, Те за волевые кожи или за волов круторогих, Те за своих полоненных...
Реальность подобных торговых операций подтверждается множеством фактов совсем недавнего прошлого. Давид Ливингстон, выдающийся английский путешественник, с 1840 по 1873 г. совершил несколько продолжительных экспедиций в глубь южных и центральных районов африканского континента. Занимаясь географическими, естественно-историческими и этнографическими исследованиями, он вел обстоятельные дневники, пестрящие записями такого рода:
«1 января 1868 г. Купил пять мотыг по два—три ярда1 коленкора за штуку... Когда придем в Буи ре, то сможем купить за одну такую мотыгу хорошую козу...
31 мая 1868 г. Касембу прислал мне фунтов пятьдесят мелкой рыбы нсипо... Во владениях Чикумбы мы сможем купить на нее муки...»
24 мая 1871 г. помечена запись, как-бы обобщающая сказанное выше: «Какое оживленное зрелище — рынок! Продавцы рыбы носятся по рынку с глиняной посудой, полной улиток или мелкой рыбы или разных приправ; они стараются обменять эту снедь на корни маниока..., на картофель, овощи или зерно, на бананы, муку или пальмовое масло, на кур, соль или перец... Все стремятся изо всех сил обменять пищу и вовсю расхваливают свои товары или ругают чужие... Куски железа, вытянутые с концов, обменивают на материю из пальмы.
Горшечники похлопывают но своему глиняному товару, заставляя посуду звенеть, чтобы показать, что в ней — ни трещинки. За одну нитку бус я купил две пористые глиняные бутылки изящной формы... Всюду бегают маленькие девочки, продающие за несколько рыбок чашки воды партнерам, уставшим от словесных битв...
Любопытно наблюдать за жизнью рынка. Это настоящий спектакль».
В начале 1873 г. Лондонское географическое общество, обеспокоенное затянувшимся отсутствием вестей от Ливингстона, снарядило экспедицию для его поисков.
Возглавил ее Верни Ловетт Камерон. Помощь опоздала спасательный отряд встретился со спутниками великого путешественника, несшими его тело...
Камерон продолжил дело Ливингстона. Он .пересек Африку с востока на запад и, вернувшись на родину, поделился с читателями своими впечатлениями, рассказав, в частности, следующую историю: «Забавно было видеть, как мне пришлось платить наемную плату за лодку в Кавеле, на берегу Танганайки. Агент Сай ибн-Габиба требовал уплаты слоновой костью, которой, однако, у меня не было; тогда я узнал, что Мухаммад ибн-Салиб располагал слоновой костью и желал иметь сукно; однако это известие принесло мне еще немного пользы, пока, наконец, я не услышал, что Мухаммад ибн-Гаариб имел сукно и желал иметь проволоку. Эта последняя, к счастью, у меня была и, таким образом, я дал Мухаммаду ибн-Гаарибу требуемое количество медной проволоки, он передал Мухаммаду ибн-Салибу сукно, а этот последний дал агентам Сай ибн-Габиба требуемую слоновую кость; тогда только я получил от последнего право пользоваться лодкой».
|
